Мальва - Страница 10

...В неясном блеске утренней зари даль моря спокойно дремала, отражая перламутровые облака. На косе возились полусонные рыбаки, укладывая в баркас снасти.

Серая масса сети ползла по песку на баркас и складывалась в кучу на дно его.

Сережка, как всегда, без шапки, полуголый, стоя на корме, торопил рыбаков хриплым, похмельным голосом. Ветер играл лоскутьями его рубахи и рыжими вихрами волос.

- Василий! Где зеленые весла? - кричал кто-то. Василий, хмурый, как октябрьский день, укладывал невод в баркасе, а Сережка смотрел ему в согнутую спину и облизывал губы, - признак его желания опохмелиться.

- У тебя водка есть? - спросил он.

- Есть, - глухо сказал Василий.

- Ну, так я не поеду... останусь у сухого крыла.

- Готово! - крикнули с косы.

- Отчаливай, давай! - командовал Сережка, сходя с баркаса. Поезжайте... я останусь здесь. Смотри - завози шире, не путай!.. Да клади ровнее, - петель не навяжите!..

Баркас столкнули в воду, рыбаки влезли в него с бортов и, разобрав весла, подняли их на воздух, готовые ударить по воде.

- Раз!

Весла дружно упали в волны, и баркас рванулся вперед, в широкую равнину озаренной воды.

- Два! - командовал рулевой, и, как лапы гигантской черепахи, весла поднялись к бортам... - Раз!.. Два!..

На берегу у сухого крыла невода осталось пятеро: Сережка, Василий и еще трое. Один из них опустился на песок и сказал:

- Поспать еще...

Двое последовали его примеру, и на песке скорчились в комки три тела в грязных лохмотьях.

- Ты что в воскресенье не был? - спросил Василий у Сережки, идя с ним в шалаш.

- Нельзя было...

- Пьян был?

- Нет. Следил за твоим сыном да его мачехой, - спокойно сообщил Сережка.

- Нашел заботу! - криво усмехнулся Василий. - Малые они ребята, что ли?

- Хуже... Один - дурак, другая - юродивая...

- Это Мальва юродивая? - спросил Василий, и глаза его вспыхнули злобой. - Давно ли такой стала?

- У нее, брат, душа не по телу...

- Подлая у нее душа.

Сережка покосился на него и презрительно фыркнул.

- Подлая! Эх вы... землееды тупорылые! Ни черта вы понимать не можете... Вам бы только титьки были у бабы жирные, - а характера ее вам не надо... А в характере весь цвет у человека... без характера баба - без соли хлеб. Можешь ты получить удовольствие от такой балалайки, у которой струн нет? Кобель!..

- Ишь ты до каких речей допился вчера!.. - уязвил его Василий.

Ему очень хотелось спросить, где и как видел вчера Сережка Якова и Мальву, но было совестно.

Придя в шалаш, он налил Сережке чайный стакан водки, надеясь, что после такой порции Сережка сразу охмелеет и сам расскажет ему про них. Но Сережка выпил, крякнул и, весь прояснившись, уселся в двери шалаша, потягиваясь и зевая.

- Выпьешь - как огня проглотишь!.. - сказал он.

- Ну и пьешь ты! - воскликнул Василий, пораженный быстротой, с которой Сережка проглотил водку.

- Умею... - кивнул босяк рыжей головой и, вытерев ладонью мокрые усы, заговорил поучительно: - Умею, брат! Я все делаю скоро и прямо. Без изворотов - валяй прямо и все! А куда попадешь - это все равно! С земли, кроме как в землю, никуда не соскочишь...

- Ты хотел на Кавказ уходить? - спросил Василий, тихонько двигаясь к своей цели...

- Уйду, когда захочу. Когда я захочу, - я прямо - раз-раз и... готово! Или по-моему вышло, или шишку на лбу набью... Просто!

- Чего проще! Вроде как без головы живешь...

Сережка насмешливо покосился на Василия.

- А ты - умный! Тебя сколько раз в волости пороли?

Василий посмотрел на него и смолчал.

- А ведь это хорошо, что у вас начальство ум-то сзади наперед розгами перегоняет... Эх ты! Ну, что ты с своей головой можешь поделать? И куда ты с ней угодишь? И чего ты можешь выдумать? То-то! А я без головы пру прямо, и больше никаких! И, наверное, дальше тебя буду, - хвастливо говорил босяк.

- Это - пожалуй!.. - усмехнулся Василий. - Ты и до Сибири дойдешь...

Сережка искренне расхохотался.

Он не пьянел, вопреки ожиданию Василия, и того злило это. Поднести еще стакан ему было жалко, а в трезвом виде от Сережки ничего не добьешься... Но босяк сам выручил его.

- Ты что же про Мальву не спрашиваешь?

- А чего мне? - равнодушно протянул Василий, вздрагивая от какого-то предчувствия.

- Ведь она в воскресенье не была здесь... Спрашивай, как она жила за эти дни... Чай, ревнуешь, старый черт!

- Много их! - пренебрежительно махнул рукой Василий.

- Много их! - передразнил Сережка. - Эх вы, деревня лыкова помещика дикого! Дай вам мед, дай деготь - все у вас кулага будет...

- Ты что ее все хвалишь? Сватать, что ли, пришел? Так я ее сам давно усватал, - насмешливо сказал Василий.

Сережка осмотрел его, помолчал и увесисто начал говорить Василию, положив ему руку на плечо:

- Я знаю, что она живет с тобой. Я тебе в этом не мешал - не надо было... Но теперь этот Яшка, сын твой, около нее вертится - вздуй его докрасна! Слышишь? А то я сам вздую... Ты мужик хороший... дурак дубовый... Я тебе не мешал, и ты это помни...

- Вон что! И ты тоже за ней? - глухо спросил Василий.

- Тоже! Кабы я знал, что тоже, - я бы прямо всех вас посшибал с моей дороги и - конец... А то - куда мне ее?

- Так что же ты путаешься? - подозрительно спросил Василий.

Сережку, должно быть, поразил этот простой вопрос.

Он широко открытыми глазами посмотрел на Василия и засмеялся.

- Чего путаюсь? Да - черт-е знает чего... Так, - баба она... Этакая... с перцем... Нравится мне... А может, мне ее жалко, что ли...

Василий смотрел на него недоверчиво, но чувствовал, что Сережка искренне, от души говорит.

- Кабы она нетронутая девка была - ну еще можно пожалеть. А так - чудно что-то!

Сережка молчал, глядя, как баркас далеко в море поворачивал носом к берегу, описывая широкую дугу. Глаза Сережки смотрели открыто, лицо было доброе и простое.